- Вот рецепт на необходимые вам препараты, миссис Джонс. Не забудьте записаться на повторный прием, жду вас на следующей неделе.
Он закончил разглагольствовать, привычно взглянул на часы, столь же привычно выдержал небольшую паузу и поинтересовался у пациентки, есть ли у нее какие-нибудь вопросы. И, как и всегда, на него было направлено  в тот момент лицо с такими знакомыми выражениями  – как правило смущенные, любопытные или откровенно скучающие, глубоко задумчивые и тайком подглядывающие в свою медицинскую карту. Время давно стерло для него те первичные стыд и неловкость, когда спрашиваешь у незнакомой женщины о регулярности ее менструальных циклов, сколько у нее было партнеров и какие инфекционные заболевания были перенесены. Смыло это напряжение между людьми, что раньше не давало покоя, а теперь ушло, и все стало таким обыденным и обыкновенным. Просто рассказывать о том, что знаешь, облекая слова в элементарные формы, доступные и понятные обывателям, просто осматривать, делать свою работу хорошо и помогать людям.
Он сделал еще пару пометок в карте, закрыл ее и сложил в верхний ящик стола, туда, где хранились истории болезней предыдущих его посетительниц сегодня. Жесты его были неторопливы и даже ленивы, почти так же как вежливые «до свидания», которые он бросал в ответ удаляющимся из кабинета дамам.
Доктор Фитцджеральд подошел к окну и с невыразимой тоской во взгляде всмотрелся в мутную мглу густо накрапывающего дождя. Там небесная влага бьет случайных прохожих по лицу, ветер воет в аккуратно подстриженных кронах лип. Скоро наступит День Всех Святых, в коридорах больницы почувствуется запах тыквы, неугомонные интерны на дверях всюду развешают картонных летучих мышей, и эта атмосфера предпраздничного легкомыслия будет угнетать его. Он вновь будет с дружелюбным видом отмахиваться от назойливых детей в костюмах и вспоминать о собственном сыне, Майкле, который обычно раньше Рождества ограничивался лишь телефонными звонками. А когда, наконец, приезжал, они довольствовались лишь посиделками в ресторане, выслушиванием историй о жизни и отцовскими советами. Потом Майкл, конечно, дарил ему запонки, кашне, сигару или еще какую-нибудь глупость, и была неловкость и все эти нелепые ощущения…
Нетвердые тонкие лучи осеннего солнца стали робко пробиваться сквозь упрямые тучи и на короткое мгновение высветили в оконном проеме его высокую худощавую фигуру. Лицо этого господина средних лет было светлое и сухое, обрамленное оправой черных очков, с выбритым до лоску подбородком. Со стороны оно казалось довольно приличным и даже приятным; но сейчас оно было чересчур сосредоточено, с усталым взглядом, по которому и не скажешь, что еще пару минут назад он улыбался. Таким и был Джонатан, когда короткий стук раздался в его кабинете, и дверь отворилась, впуская к нему следующую пациентку.
- Здравствуйте. Присаживайтесь, - произнес он ровным тоном и обернулся лицом к вошедшей женщине. Врач поправил на лице очки и вновь прошел за свой стол. Рабочий день стремительно продолжался.

Отредактировано Jonathan Fitzgerald (2016-03-11 06:06:37)